More

    Виктор Богданов. Промежуточный этаж

     

    ВИКТОР БОГДАНОВ
    Поэт, прозаик, эссеист, публицист, критик, редактор. Родился в Омске в 1972 году. Пишет и печатается с 1988 года. Публиковался во многих литературных газетах, журналах, альманахах и антологиях России. Участник, дипломант, лауреат, член. Живёт в Омске.

     

     

    Стихотворения, не вошедшие в сборник «Несколько моих душ»

     

     

    Промежуточный этаж

    Застрянет лифт. Мяукнет кот на крыше.
    На промежуточном я выйду этаже.
    Там ты живёшь. Совсем одна. А выше —
    твой город, что рождён в твоей душе.

    Кому из нас тропа к нему знакома?
    Попав на промежуточный этаж,
    я вспоминаю: уходя из дома,
    клади в карман двуострый карандаш.

    Он нарисует дверь к просторам ясным
    и отомкнёт витым ключом металл,
    и холод мира заштрихует красным.
    Я взял его. Иди ко мне. Я взял.

    Откроем двери и войдём с тобою
    в уставший от безлюдья город тот.
    И станет над случайною судьбою
    мурлыкать и урчать наш чёрный кот.

     

    Я полетел в Австралию с тобой…

    Я полетел в Австралию с тобой.
    Мы на Луне под утро «приземлились».
    И наши души в вечность покатились
    чужою беспредельною судьбой…

    Я полетел в Австралию с тобой.
    Наш самолёт упал куда-то в небо.
    И не было ни зрелища, ни хлеба.
    Ни слов о жизни — светлой и слепой…

     

    Рубиновый дождь

    Рубиновый дождь идёт.
    А солнце сияло, как
    сияет молчанья лёд,
    сияет глаголов лак

    в стихе о любви к больным,
    что любят любить любовь
    (так много крови за ним,
    что чуть ли не пошлость — кровь)…

    Рубиновых капель соль
    вгоняет пыль слов в гробы
    романов. И множит боль,
    растущую как грибы…
    Рождество

     

    * * *

    Любовь — не повод к одиночеству,
    а приглашение к пророчеству
    о твоей собственной планиде
    на государственной планете.

     

    В нашей комнате

    В нашей комнате рыщет ветер, как вор.
    В ней сломали дверь, набросали сор.
    В нашей комнате вязнут во тьме углы.
    Света в ней нету. И нет метлы.
    В нашей комнате пусто. В ней нет стола,
    нет шкафов, дивана. И нет тепла.
    В нашей комнате пыль, дух разврата, грязь.
    И любая мразь — в ней жилец и князь.

    В нашей комнате мы с тобою стоим.
    И над нами — небо, а в нас — лишь дым.

     

    * * *

    Каждый день ты меня забываешь так,
    что я уже стёрт и лёгок, как тот пятак,
    что бросают «на счастье» (в воде оно, что ли?) в воду.
    Мужчина, как платье, у женщины входит в моду.
    И выходит, едва завершён сезон
    (тем верней, чем сложней фасон).
    Забывай, забывай! Незаметно. Смеясь. Уныло.
    Как забудешь других. И себя. Да и всё, что было.
    Но на дне сундука и в фонтане под слоем тины
    я пребуду холстом для забытой тобой картины.
    Не сочти же данность за красный слог:
    что стирают жёны — напишет Бог.

     

    * * *

    Потому что позорно безбожникам в рифму глаголить,
    потому что заклясть — это хуже, чем цепью неволить,
    потому что «умны» и погрязли меж разных примеров,
    потому что для слов нет у нынешней фени размеров,
    потому что сквозит в наших душах, как в той преисподней,
    потому что другой — это только вчера и сегодня,
    потому что назавтра никогда не приходит всегда —
    мы живём без следа.

     

    * * *

    Приготовься к тому, что тобою пополнят архивы
    мелких служб и душонок и недра убогих контор,
    что начертан твой путь по законам прямой перспективы,
    что не ждёт тебя лавр и не ждёт перед лавром топор.

     

    * * *

    Вот оно — то, что будущим звали
    утешники, мудрецы и прочие швали.

    Вот оно (пьёшь его, пьёшь, но его всё больше) —
    всё, что ты знал (только длится, к несчастью, дольше).

    Вот оно. Вот. И анекдотик пресный —
    не оно, а блуд ваш о нём словесный.

     

    Посмертие

    Люди ещё живут.
    Люди ещё умирают.
    И на небе
    расстоянья меж ними
    ещё больше,
    чем на земле.

     

    * * *

    Уходя, любовь упирается, как телец на бойне.
    Может, и сильнее смерти она,
    но вот жизни — слабей.
    Уходи, любовь. И все будут сыты,
    все будут сыты…
    Текст

     

    К стихам

    Лети и никогда не плачь,
    мой мотылёк — мой стих крылатый.
    В юдоли суетных удач
    тебя не ждут любви палаты.

    Мой мотылёк, лети на суд,
    лети на голос наших мёртвых.
    Там оправдают и спасут
    в глаголах и в планиде твёрдых.

    Лети, лети, мой мотылёк,
    блестя нездешней бирюзою.
    Твой путь высок. Твой край далёк.
    Твой Бог — с тобою.

    Оставьте ответ

    Введите ваш комментарий!
    Введите ваше имя здесь

    2 + четырнадцать =

    Выбор читателей