More

    Анна Арканина. Три слова нежности

    Бюро Постышева. Анна Арканина

    АННА АРКАНИНА
    Поэт, радиоведущая. Родилась в городе Сургут Тюменской области, живет в Москве. Окончила МГУ имени М.В.  Ломоносова, факультет иностранных языков и регионоведения. Лауреат чемпионата Балтии по русской поэзии (2016  г.). Шорт-лист интернет-конкурса «Эмигрантская лира» (2018  г.). Лауреат (3 место) национальной премии «Поэт года» в основной номинации 2018 года. Публиковалась в литературном журнале «Плавучий мост», автор сетевого поэтического альманаха «45-я параллель». Автор двух поэтических книг: «Воспитывать нельзя» (2015  г.) и «Легче пёрышка» (2019  г.). 

     


     

     

    три слова нежности

    сколько в нежности неизбежности,
    неизбывной тоски земной –
    от сиренью пропахшей ревности
    до короткого слова – ​мой.

    в наизусть изучивших пальчиках
    грубость линий, скулы излом…
    будто зыбку, во сне раскачиваешь
    слово ласковое – ​вдвоём.

    будто нет ничего в ней лишнего,
    светит, точно в ночи маяк.
    все сошлось воедино, слышишь ли?
    в слове (с губ сорвалось) – ​твоя.

     

    * * *

    Истончается осени профиль –
    чуть острее и жилистей век,
    будем пить свежесваренный кофе
    и грустить по опавшей листве.

    Будем жить без оглядки на случай,
    легковесное время губя,
    и смотреть, как червлёная туча
    все заметней уходит в себя.

    Как прижмётся дитё и заплачет,
    в материнский уткнувшись подол.
    Просто маленький плачущий мальчик.
    Просто детские слёзы с водой.

    Просто случай прижаться и слушать,
    растревоженный гомон ворон.
    Никогда будто не было лучше
    изумленных редеющих крон.

     

    Голубка

    Я клевала с рук, я клевала суть
    на лету пыталась я не уснуть.
    Вот какие пёрышки отросли –
    золотятся радугой от росы…

    Верная голубка, ау-ау
    и сама не знаю, кого зову.
    Это поднебесье? Который круг?
    Ты найдись когда-нибудь, милый друг.

    Яблоки, сердца ли всю ночь стучат,
    остывает тайна, горит – ​свеча.
    Подлетела ближе, открыла клюв
    и случайно выронила «люблю».

    …Вечность – ​это августа краткий миг,
    дуновенье бабочки, речки – ​блик.
    Что за птица странная в вышине?
    Над тобой кружит, а болит во мне.

     

    Туманы

    не говори разлука вслух
    не говори
    в разлуке лук натянут до предела
    и кто-то счёт на раз начнёт внутри
    пугая мир задумчивый и белый
    не говори разлука
    промолчи
    мы до весны дожили дотерпели
    кому куда
    а к нам летят грачи
    и мы ещё ничуть не постарели
    на чёрном белое на белом чёрный дым
    и дерево темно и крючкотворно
    нам суетливым и полуживым
    весны по горло
    туманы суматошные ручьи
    не говори разлука промолчи

     

    * * *

    Я писала письмо,
    писала его много лет.
    Сочиняла как музыку: до-ре-ми.
    Вот еще рука дописывает, только свет
    в ночь уходит и прячется за дверьми.
    Подрастали буквы, не буквы – ​строй,
    гордецов упрямых и нежных слов
    через строчку девичье: «будь со мной»,
    после точки важное: «будь здоров».
    А с годами строчки текли быстрей
    вскоре стало ясно слова – ​вода…
    Обещали, все должно отболеть,
    но пока никто не сказал когда.

    Я сложила письмо в бутылку – ​пускай плывет,
    пусть им шторм играет, глумится мрак.
    Если мне когда-нибудь повезет,
    пусть его поймает седой рыбак.

     

    Ниоткуда

    Замело – ​мело – ​заштриховало,
    наяву пуржило и во сне.
    Жизнь моя: подушка – ​одеяло –
    и за занавеской тёплый снег –

    мается по улицам и скверам,
    будто счастье пыжится догнать.
    Никогда нас не было, наверно,
    если я забыть смогла опять.

    Подойди, ну разве можно ближе?
    Шёпотом о важном говори.
    Мы с тобой не встретились в Париже
    и уже не встретимся в Твери.

    Чаще бьётся венка на запястье,
    в синем море – ​сердце рыба-кит.
    Белый снег – ​безмолвный соучастник
    ниоткуда взявшейся тоски.

    Бюро Постышева. Бенгальский огонь
    Бенгальский огонь.

     

    Вот-вот

    Вот до границы лета добежим,
    где на лугах цикада дребезжит,
    где ряска у горбатого мостка,
    и ты идёшь на свет меня искать.

    Пусть небо льет холодное вино,
    тащи бокалы, вёдра – ​всё равно —
    для поцелуев лучших нет времен,
    где глаз соцветья и макушки лён.

    И колоколит смех на всех ветрах,
    лежит туман на частоколе трав,
    рука течёт по крепкому плечу,
    не боязно, не холодно ничуть.

    Взъерошенную иву клонит в сон,
    бьёт краснопёрка по воде хвостом.
    Где шепчется про нас с тобой листва, –
    нет одиночества,
    одни слова,
    слова.

     

    Этот весь август

    Не считает август цветы и встречи,
    щедро тратит звезды – ​ему не жаль.
    Август – ​это вязкое слово «вечность»,
    край дороги, там, где без края даль.

    Это пыль на содранных в кровь коленках,
    тишина уснувших в дому вещей,
    молока прилипшая к носу пенка,
    вёрткий луч, сбежавший в дверную щель.

    Это в поле вызревшая свобода,
    зёрна веры, лютик, ячмень, ковыль.
    и глядящий снизу, вполоборота,
    василёк невиданной синевы.

    Дом у речки белый одноэтажный
    и в саду, и в небе звенящий Спас…
    …И боишься выдохнуть: как же, как же
    этот август весь уместился в нас.

    Бюро Постышева. Август
    Не считает август цветы… Фото Екатерины Шевченко.

     

    искусство беседы в облаках

    там в облаках на каждый топкий шаг
    обломки слов как бабочки кружат
    на вдох и выдох крыльями моргая
    ты говоришь что было то прошло
    а я молчу ни слова за душой
    как будто бы с рождения немая

    пылит дождем апрельское нутро
    осталось чуть за облаком метро
    уже дошли до ручки до китая
    ты вспомнишь этих я совру о тех
    и на прощанье мой последний смех
    как бабочка взметнется золотая

     

    Бюро Постышева. Осень
    И только время – ​дело наживное

    50 оттенков

    Иди сюда! – ​смотри, как много нот
    слетают, задевая за живое,
    звучат из всех пустот, со всех длиннот,
    и только время – ​дело наживное.

    В который раз показывает фильм
    про пятьдесят оттенков золотого,
    и мы огнём объятые горим,
    но не подумай ничего такого.

    Взгляд опускает вниз нескучный сад,
    где медяки сердец и снов ледышки
    берёзы щедро сыплют на асфальт
    и оголяют белые лодыжки.

    И не прервать паденья, не устать,
    не отвернуться, сделав дело, сонно.
    Передаю тебе из уст в уста
    по буквам: о с е н ь.
    Медленно.
    Дословно.

     

    Время вдвоём

    вдвоём у песчаной полоски
    где время шампанское брют
    где к берегу жмутся берёзки
    и голые рыбы снуют

    зажмуриться сказка не сказка
    а воля покой и река
    пространство тетрадка раскраска
    ключица коленка рука

    жжёт в ребрах сгустившийся воздух
    минуты зажаты в ладонь
    любить это сладко и просто
    любить это нежность и боль

    подслушаешь берег осока
    шумит суматошная ель
    любовь это чад и морока
    желания виолончель

     

    * * *

    В этой осени тихой – ​в карманах пустующей улицы,
    где с любой стороны так удобно пробраться тоске —
    дайте света, включите мне свет, чтоб от света зажмуриться,
    (как пластинку заело – ​три раза сказала про «свет»).

    Чтобы только взмахну рукавом и стихи мои белые
    полетели, как стайка подросших за лето гусят.
    Вот я сяду скучать под раскидистым мокнущим деревом,
    а они в тонком небе гогочут и дальше летят.

    Чтоб любимый меня обнимал и про счастье загадывал,
    пусть по телу от крепких объятий и нега, и дрожь…
    А на улице, шаркая ножкой, резвился и падал бы,
    в лёгкой куртке распахнутой ​юный, отчаянный дождь.

     

    Звуки

    Играет музыка – ​мы в ней с тобою звуки,
    сквозь время слышно, как друг другу тянут руки
    две ноты с чистого листа, с соседних строчек
    звучат длиннее и отчётливее прочих.

    Вплетаясь в музыки простор стройней и строже,
    как будто так звучать за нас никто не сможет.
    Играем как в последний раз, но кто осудит?
    Соединяем голоса, печали, судьбы.

    «Разлук так много на земле»* подхватим гордо
    в скрипичном – я, ​в басовом – ты, ​звучим аккордом.
    Не знал паромщик у реки, у переправы,
    что между нами ​двадцать лет и две октавы.
    __________________
    *строчка популярной песни «Паромщик».

     

    Полдень

    Неспешна тишина в поселке дачном
    медовая, тягучая на вид.
    И даже слышно, как из тьмы чердачной
    вниз по лучу сбегают муравьи.

    Чу, оживает звук в цветочной чаше,
    вибрирующей мантры гулкий «бжжж»
    И станет что-то важное неважным,
    пока мы здесь забытые лежим.

    Пока наш поздний завтрак недоеден
    и синь озер вливается в глаза,
    покажется на том и этом свете:
    застыло время в полдень на часах.

    Пусть лето, как засвеченная пленка,
    течет себе, течет в себе, сквозь сны.
    Я слово подбираю и котенка.
    И по траве бежит навстречу сын.

     

    Ненастья

    Какой сегодня день? Промокли ноги,
    знобит в предсердье третье ноября.
    Ждет девушка Ненастья у дороги,
    возможно – принца, может быть, – тебя.

    И сыплет снег задумчивый и мягкий,
    рябит весь мир, как телек от помех.
    И лают снегу тощие дворняги,
    седые морды вскидывая вверх.

    Как будто вспоминая день вчерашний:
    обмылок солнца, на траве кота.
    Истошно хают выпавший пустяшный
    и, кажется, пришедший навсегда

    беспечный снег. Там на границе света,
    не разглядеть лица ее в упор –
    идет Ненастья – ​девушка поэта
    сквозь сердце тихой улицей во двор.

     

    всё это джаз

    парное молоко припухших губ
    и бабочки любимых глаз цветут
    играет джаз неистов грешен груб
    вглядись скорей он здесь он там он тут

    как музыки нашедшая волна
    впусти в постель гертруда дай вина
    как только смерть бывает жизнь одна
    испей мою мелодию до дна

    коснись волос скажи ушел в запой
    басы грохочут я иду с тобой

    …качает нежность извлекая ноту боль
    какая мука эта музыка любовь

     

    * * *

    Тихо так, что хочется заплакать,
    петь и пить какую-то бурду.
    Что же ты молчишь, моя собака,
    ни о ком вздыхая на ходу?

    Сумерек пронзительные лица,
    мёрзлых дней последняя пора.
    Пролетит внутри, робея, птица,
    выпорхнет у третьего ребра.

    Видимых границ не нарушая,
    на ладонь присядет чуть дыша.
    Ни за кем идёт весна большая,
    никому не сможет помешать.

     

    Лови меня

    Ты падаешь – ​и я тебя держу,
    я падаю – ​ты подставляешь руки.
    Уходишь ты – ​примерно вечность жду,
    а вечность это пшик всего по сути,
    чтоб так любить, чтоб в горле встал ребром
    прозрачный воздух нежности, забвенья.
    Как я дошла – ​всю жизнь пройдя кругом
    до истины и до стихотворенья?
    Подставь мне руки – ​ты мне будешь свет,
    ты будешь свят – ​лукав, любим, беспечен.
    Моим дыханьем сбивчивым согрет,
    прошит насквозь и вновь очеловечен.
    Лови меня по тропам и словам,
    по птичьим крикам в сонном поднебесье.
    Я тут, я между, я пригрежусь там,
    на дне едва живого слова «вместе».

    Подставь мне руки, вот теперь пора –
    лови меня – ​я падаю, я па…

     

    Просыпайся

    мы неспокойные не надо укрывать
    ложимся засветло в холодную кровать
    от сердца ключик проверни тирлим-бом-бом
    всё до утра ничейным выветрится сном

    всё что иллюзия то всё она и есть
    обрывки памяти надежд скупая взвесь
    порядок в доме горький чай торшер луна
    ты пригласи её покувыркаться к нам

    нас в лодке двое а кругом вода воды
    круги расходятся струится неги дым
    будильник буря просыпайся будет шторм
    нам чуть за сорок оклемаемся потом

     

    осенняя дорога

    осенней дороги тревога
    как плохо и холодно без
    осталось мой ангел недолго
    идти через сумрачный лес

    где слышен судьбы твоей окрик
    мурашатся спины осин
    где зубчатых крон иероглиф
    и черные птицы над ним

    и ухает время и плачет
    внутри отжелтевших ночей
    собака бывает бродячей
    собака бывает ничьей

    идем же в осиную жалость
    где в пряной летящей листве
    немного любови осталось
    и твой
    только твой человек

     

    Рассветы

    Ничего ​живем–​не замечаем,
    до утра баюкая хандру.
    Я свои рассветы приручаю –
    будто птиц прикармливаю с рук.

    Золотой, сияющий, тревожный –
    тёмных крыш касаются крылом.
    Полюбить – ​ну, разве это сложно?
    Сложно разлюбить тебя потом.

    Провожаю радостно и горько,
    каждый из невстреченных с тобой:
    горихвостка, жаворонок, сойка,
    бледный, беспокойный, голубой.

    Мчит рассветов огненная стая –
    день за днём, из года в новый год.
    Ах, как долго сердце заживает!
    Вот еще рассвет,
    и заживет.

     

    Бюро Постышева. Прошлое
    Прошлое в оптике проступает… Фото автора.

    Ни слова об осени

    Можно остановиться,
    смотреть на свет –
    тонкий, прозрачнее маминой легкой шали,
    слушать, как пузырится в саду ранет,
    время застиранное ветшает.
    Будто бы резкость наводишь – ​вот
    прошлое в оптике проступает:
    сын-первоклассник из школы вчера идёт
    и по пути из куртки своей вырастает.

    Пауза виснет в тёмном углу двора.
    Форточка хлопает, воздух глотая пресный.
    Каплет ритмично (как не устанет?) кран.
    Завтра, сегодня, вчера,
    отныне и присно…

     

    Ты ли?

    Будто это птица оглянулась,
    сквозь ресницы ​свет – ​тягучий мёд.
    Я окликну: ​«Ты ли, моя юность?».
    Яблоко уронит и вспорхнёт.

    Яблоко покатится на блюдце.
    Яблочный пирог давно готов.
    Это ж надо так ей оглянуться!
    Что не надо (тише-тише) слов.

    Что и так давно мне стало ясно,
    если любишь – ​просто отпусти.
    Яблоко упало и погасло.
    В средостенье ойкнул новый стих.

    Режь пирог, не я ль просила тише?
    Тонкой корки аппетитный хруст.
    Ветер за окном сады колышет.
    Яблоко упало, ну и пусть.

     

    Скажи

    такое лето в общем без затей
    игрушка солнца раковина дней
    до горизонта острая трава
    рассветный луч разбуженный едва

    по краешку бежит по волоску
    скажи роса и мокро языку
    вишневый вкус у приоткрытых губ
    и сладкий поцелуй на берегу

    прозрачных крыльев лепет стрекот грай
    свобода только здесь ты так и знай
    на острие рассветного ножа
    скажи люблю научишься дышать

     

     

    Фото pixabay.com

    2 Комментарии

    1. Анна, у вас замечательные стихи! Очень лёгкие и воздушные! Приятно читать и хочется перечитывать…

    Оставьте ответ

    Введите ваш комментарий!
    Введите ваше имя здесь

    пятнадцать − пять =

    Выбор читателей