Ответить на этот вопрос мы попросили писателей из разных городов России.
Вот какие ответы мы получили.
Виктор Богданов,
г. Омск
На моё мировоззрение и становление мощнее всего повлияла проза Андрея Платонова. Теперь не скажу, какие его произведения я прочитал первыми (скорее всего — рассказы), поскольку с тех пор более четверти века читаю и перечитываю Платонова. Но помню, что этот писатель ошеломил меня до немоты. И все прочие, читанные мною книги, показались мне (и часто кажутся до сих пор!) в сравнении с книгами Платонова смешной и жалкой школьной самодеятельностью. Без преувеличения, почти каждая его фраза — гениальна и абсолютно неповторима. Лексически, стилистически и семантически. В метафизическом же смысле Платонов, на мой взгляд, завершает, исчерпывает русскую литературу, открытую Пушкиным. Писать что-то самому, прочитав «Котлован», или «Чевенгур», или «Джан», или рассказ «Река Потудань», — сумасшествие. Андрей Платонов — главное и непреходящее литературное потрясение моей жизни.
Лидия Сычёва,
г. Москва
Уже будучи взрослой, я прочитала у философа Ивана Ильина: «Русский поэт одновременно — национальный пророк и национальный музыкант. И русский человек, с детства влюбившийся в русский стих, — никогда не денационализируется». Прочитала и поразилась: как верно сказано! Будто про меня! Стихи Ивана Никитина, Сергея Есенина, Михаила Лермонтова с детства вошли в моё сердце и сделали меня русской. Потому, оглядываясь на прошлое, могу сказать, что, может быть, главной книгой, повлиявшей на моё становление, была школьная хрестоматия по чтению «Родное слово». До сих пор помню своё изумление от волшебной музыки стиха: «Белая берёза / Под моим окном / Принакрылась снегом, / Точно серебром…»
Александр Трапезников,
г. Москва
Моя любимая книга — «Гамлет», в ней черпаю свое вдохновение. Каждый год перечитываю и удивляюсь. А также вся мировая и русская классика. Спасибо!
Владимир Тыцких,
г. Владивосток
Из поэтов определенно — Дмитрий Кедрин. Из прозаиков — Константин Паустовский, но это не так определенно, поскольку прозаический ряд очень-очень большой (впрочем, также, как и поэтический), включающий и русских, и зарубежных авторов. А пониманию литературного труда (и поэтов, и прозаиков) и, собственно, самой литературы уже в зрелые годы более всех способствовал Василий Субботин. На вопрос, что удивляло, восхищало, заставляло переоценивать людей и события, пересматривать убеждения, свою и чужую жизнь, ответить не могу. Такую работу делала каждая прочитанная книга, даже если она была плохая (от обратного). Но любил припадать к хорошим, с плохими знакомился по необходимости — врага и дурака надо знать в лицо. И, конечно, книги хотя и были самым важным в этом процессе, но работали и продолжают работать в общекультурном контексте — вместе с кино, театром, музыкой (особенно — песнями).