ГЕННАДИЙ БОГДАНОВ
Геннадий Валентинович родился в 1948 году. Работал художником-оформителем, водителем, автомехаником. В девяностых годах руководил литературным объединением имени Петра Комарова при Хабаровской писательской организации. Публиковался в журналах «Дальний Восток», «Сихотэ-Алинь», «Литературный меридиан», в литературных альманахах Хабаровского и Приморского краёв. Автор поэтических сборников «Ничто», «Пока дышу», «От сего дня», «Этюды», «По воле Вышней». Член редколлегии литературного интернет-журнала «Бюро Постышева». Живёт в Хабаровске.
Лето 1967 года. Комсомольская площадь. Тёплый августовский вечер. Сидим вдвоём с приятелем на скамейке недалеко от величественного здания Краевой библиотеки, бывшего доходного дома купца Плюснина. Хабаровск утопает в зелени. Благоухают цветочные клумбы. Из парка ДОСА раздаётся музыка — играет духовой оркестр. Мой приятель Сашка Кудряшов, высокий черноволосый красавец, вылитый Элвис Пресли. Поразительное сходство с королём рок-н-ролла многих шокировало, Санёк старался соответственно одеваться, насколько позволял семейный бюджет. А бюджет позволял покупать дорогие импортные костюмы и галстуки. Саша был единственным ребёнком в семье. Отец офицер, полковник на генеральской должности. Мать — заслуженный врач — хирург Краевой больницы.
Молодые, беспечные мы о чём-то оживлённо болтали, со знанием дела бросая взгляды на проходящих мимо девчонок. К краю скамейки подошел старик в летнем льняном костюме с большой окладистой бородой. Он поздоровался и, извинившись за беспокойство, снял соломенную шляпу, обнажив густую шевелюру седых волос. Обмахиваясь, как веером, широкополой шляпой, старик устало присел на скамью. Солнечный диск, скатываясь к горизонту за рекой, осветил багровеющими лучами кирпичную кладку здания библиотеки, во всей красе представив русский ампир. Залюбовавшись зрелищем, двойник Элвиса Пресли восторженно произнёс:
— Эх, умели же строить предки наши!
— Да, с пятиэтажной хрущёбой не сравнить — вторил ему я.
— А знаете ли вы, молодые люди, — вдруг обратился к нам старик — что много лет назад я был свидетелем строительства этого великолепного здания, и было мне в ту пору ровно двадцать лет…
И старик неспешно начал свой рассказ. Из его удивительного повествования мы узнали, что для приготовления раствора использовалась высококачественная известь, которая гасилась много лет в глубоких ямах. При таком гашении известь становилась белой как сметана и без единого комочка. В известковый раствор, кроме просеянного речного песка добавлялась красная кетовая икра, которую привозили с берега Амура в огромных дубовых бочках.
Многое поведал нам тогда старик и о секрете обжига царского кирпича, и о добыче глины для кирпичных заводов. Сейчас я сожалею, что не всё запомнил из рассказа старика. Не было тогда при себе ни ручки, ни блокнота, а уж о диктофоне в далёкие шестидесятые можно было узнать только из шпионских рассказов.
С реки потянуло прохладой. Старик вежливо откланялся и удалился восвояси. С причала донеслись звуки марша «Прощание славянки». Пароход «Ерофей Хабаров», отчалив от дебаркадера, уходил в очередной рейс вниз по Амуру до Николаевска.
Мне взгрустнулось — впереди предстояла разлука с друзьями, с любимым городом, с близкими и родными. Осенью я уходил в армию.
В молодости время течёт медленно, невыносимо долго длится разлука, но пролетели суровые армейские годы. После демобилизации я встретился с Кудряшовым. Он то и предложил мне устроиться на работу в Гидрометеослужбу, где сам работал года два мастером по телетайпам. В армию его не взяли по состоянию здоровья, о чём он сожалел, ведь сам-то Элвис Пресли служил в армии США. Хабаровскому двойнику короля рок-н-ролла явно не повезло.
Гидрометнослужба располагалась тогда в четырёхэтажном здании дореволюционной постройки по улице Шевченко, 9, рядом с краеведческим музеем. Меня приняли электромехаником. Началась гражданская жизнь и потянулись трудовые будни. В разгар жаркого лета 1970 года руководство поставило задачу — надо было срочно завести по тыльной стороне здания высоковольтный кабель от щитка в цокольном этаже до спутниковой антенны, которая находилась на крыше. В помощники дали Сашу Кудряшова и молодого парнишку. Кажется, его звали Николай.
Нам выдали огромную электродрель, набор, свёрел с победитовыми напайками, монтажные пояса и всё необходимое для работы. Задача, на первый взгляд, казалась несложной — всего-то сделать отверстия в кирпичной стене, забить в них деревянные чопы и закрепить шурупами специальные хомуты для монтажа кабеля. Мелом наметили точки сверления от фундамента до крыши и я приступил к работе. С неприятным визгом сверло скользило, дымилось, но никак не хотело вгрызаться в кирпич. Через несколько минут бесполезного труда победитовые напайки отвалились. Что мы только не делали — меняли свёрла, снижали обороты вращения, поливали стену водой из шланга, ничего не получалось.
Попытались засверлиться в шов между кирпичами. Раствор оказался крепче победитовых свёрел. Не выдержав нагрузки, сгорела дрель. Пришлось долбить стену шлямбуром. После 15-20 ударов шлямбур сильно тупился и его приходилось постоянно затачивать напильником. Наконец, привезли новую дрель и несколько наборов свёрел. Но дедовский способ (кувалда и шлямбур) был эффективней.
Вспомнил я тогда рассказ старика на Комсомольской площади о чудо-кирпичах и о растворе на красной икре.
За неделю изнурительного труда мы прошли… два этажа. Получив нахлобучку от начальства, ибо все сроки прошли, угрюмые и усталые под вечер расходились мы по домам. Секрет русских зодчих прошлого века не давал покоя. Неужели — думал я — красная икра и известь с песком с годами превращалась в подобие брони?!
Понедельник следующей недели ничего хорошего не предвещал. Работу усложнила высота. До третьего этажа стремянки не доставали. Нам предстояло спускаться с крыши на прочных стропах. Весёлого было мало, тем более, что опыта работы на высоте у нас не было. Соблюдая технику безопасности, я спустился на позицию.
Ребята страховали меня с крыши. Сам не зная почему я тихо произнёс «с Богом!» и нажал на гашетку электродрели. Свершилось чудо! Сверло почти без усилия вошло в кирпич по самый патрон, обдав меня оранжевой пылью. Работа дальше пошла как по маслу. Оказалось, что верхние этажи были надстроены в советское время, а наш кирпич легко поддавался обработке. После обеда мы доложили начальству об окончании работ по прокладке кабеля.
— Вот — сказал главный инженер — можете, когда захотите.
— Конечно, можем — ответили мы — особенно когда кирпич нашенский, советского производства.