НАТАЛЬЯ ЗВАРИШ
Родилась в г. Единцы, Молдова.
Журналист независимого регионального издания «NORD-INFO».
В разное время сотрудничала с печатными и интернет-изданиями Молдовы: «ПАНОРАМА», «Независимая Молдова», «RISE Moldova», «NewsMaker», «BigPlanet».
Интервью с молдавским карикатуристом Валерием Курту
Власть всегда считала: если народ смеется – это опасно. За это скоморохов, сатириков и карикатуристов не любили и наказывали. Молдавский карикатурист Валерий Курту, давно живущий в Германии, о рисках своей профессии, знаменитой карте Молдовы его авторства и о том, почему сегодня некоторые молдавские села производят жуткое впечатление.
«Теперь-то, конечно, веселее»
– Почему у созданной вами необычной карты Молдовы есть два варианта?
– Первую карту я создал 25 лет назад, в 1994 году, когда уезжал в Германию. Это была моя последняя работа здесь. Карта Молдовы стала очень популярной и использовалась как сувенир: ее разрезали на части, клеили на кружки, тарелки и продавали.
Спустя четверть века я решил обновить эту карту, дополнив ее деталями. За это время появились новые вещи, без которых мы уже не мыслим свою жизнь: телефоны, iPhone, компьютеры и т. д. Даже старушки теперь с ноутбуками, делают селфи…
– Судя по карте, вы довольно хорошо знаете жизнь в Молдове.
– Парадоксально, но Молдову по-настоящему я увидел, живя в Германии. Пока жил в Молдове, у меня не было времени на путешествия: работа, семья, дети. Теперь же, приезжая в Молдову, я несколько дней провожу на севере страны, где путешествую в компании с бывшими коллегами-кинооператорами, которые знают регион. В сжатые сроки удается увидеть много нового, открывая для себя по-новому Родину.
– Где сегодня карикатуры Валерия Курту наиболее востребованы?
– Много откликов и резонанса среди молдаван, которые живут далеко от Молдовы: в Канаде, в Америке. Они, не зная имени автора, досконально исследуют мою карту Молдовы. Случается в разговоре слышать: какой-то художник нарисовал карту Молдовы, и когда я признаю авторство, удивляются.
Но по большому счету мало кто в мире знает, где находится Молдова. Публикация и первой, и второй карты показали, что название «Молдова» путают с Морава – рекой в Чехии, а другие и вовсе считают, что Молдова – это какая-то африканская страна. И поэтому в первую очередь я намеренно изобразил под картой картинку, чтобы всем стало понятно: Молдова находится в центре Европы. С этого я и начал работать над картой, нанизывать детали. Над картой я работал почти год.
– Вы больше 25 лет живете и работаете в Германии. Как, на ваш взгляд, за это время изменилась Молдова?
– Когда мы уезжали, Молдова была депрессивной и мрачной. Теперь-то, конечно, веселее. Хотя, с другой стороны, путешествуя по стране, приходится констатировать: многие села Молдовы пустые. Такая трагедия, конечно, не только здесь: в сельской местности России и Германии тоже безлюдно, и создается впечатление, что для кого-то намерено освобождают жилплощадь.
Неприятное зрелище пришлось увидеть во время одной поездки: в полупустом селе заброшенные дома, покосившиеся заборчики, вместо почтового ящика прибит старый ранец. И вот в такой импровизированный ящик для почты почтальон опускает письма. Может, и извещения о денежных переводах. Ящик переполнен. А он все носит и носит. Мы спросили, зачем носит, если тут давно никто не живет – может, адресат уже умер? На что почтальон ответил: «Не знают люди. Пишут».
Жутко. Правда.
– Вы каждый год приезжаете в Молдову?
– Стараюсь бывать два раза в год: весной и осенью, так как именно в это время тут проходят выставки, вернисажи. Я стараюсь не упускать возможности встретиться с творческими людьми.
«Карикатуристов можно причислить к предсказателям»
– А кто они, карикатуристы? И что для вас значит карикатура?
– Карикатурист – человек особого склада. Кто-то назовет его «шутом». Но это не шут. Это критик, который смотрит и видит не одну, а несколько граней действительности, который мыслит нестандартно. Художники не ходят строем. Они бунтари, революционеры. И потому конфликтуют с действительностью.
Вообще карикатура не так однозначна, как кажется со стороны. Ведь смеяться можно по-разному. Можно по-доброму, а можно и со злостью.
Добрый юмор помогает выжить в той действительности, которая есть, посмотреть на происходящее с другой стороны, в другой плоскости и рассмеяться. Это своего рода дополнительная опция – рассмеяться, чтобы не сойти с ума.
Но научить карикатуре очень сложно. Классической живописи, скажем, можно научить, а вот карикатуре сложно.
Карикатуристов смело можно причислить к предсказателям. Из-за критического склада ума они часто предугадывают радости и беды.
И рискуют. Взять, например, трагический случай, который в 2016 году произошел во Франции в редакции журнала Charlie Hebdo, когда застрелили нескольких карикатуристов.
С этими ребятами я был заочно знаком. Еще во времена СССР я случайно попал в салон прессы во Франции и видел работы карикатуристов этого издания, когда они только начинали. Карикатуры Charlie Hebdo мне не нравились, так как, на мой взгляд, они агрессивны и жестоки. Как бы пояснить. Это юмор ниже пояса. Но не мне судить. Это культура современного французского искусства. С другой стороны, я понимаю причины, приведшие к кровавой развязке. Конфликт развязался из-за появления карикатур на исламистов. Сейчас большая волна исламской иммиграции захлестнула Европу и конкретно Францию. Иммигранты навязывают новые нормы и догмы, новые условия жизни в Европе: в чем ходить, что есть. Европе сегодня навязывают шариат. Мне жаль сотрудников журнала.
— Получается, у мультяшного, смешного направления в искусстве очень высокий уровень риска?
– Юмор всегда не нравился правителям. Скоморохов убивали опричники, так как они критиковали строй, издевались над попами, смеялись над царем. Есть такая фраза: когда народ смеется, это опасно. Как это – смеются, веселятся? Хорошо, когда люди плачут, когда у них горе, проблемы.
Поэтому юмористов не любят. Человек, говорящий правду, хоть и в смешной форме, опасен. В Тегеране, например, карикатуристов сажают в тюрьмы, отрубают пальцы.
Другая сторона: после теракта в Charlie Hebdo многие редакции отказались от острых политический карикатур, так как боятся резонанса. И это тоже неправильно, ненормально.
А ведь карикатура может попасть в цель точнее, чем текст. Кукрыниксы – яркий тому пример. Их сатирическая листовка стала мощным ударом по врагу во время Великой Отечественной войны, получила всенародное признание. Гебельс ставил задачу: попасть в Москву и наказать Кукрыниксов. Их жесткие листовки переводили и на немецкий.
Ещё пример: французский мастер политической карикатуры XIX века Оноре Домье сидел в Бастилии. Он почти год провел в тюрьме за карикатуру на нового монарха.
Кстати, еще живя в Молдове, в период, когда разгорался приднестровский конфликт, я сделал карикатуру на [Мирчу] Снегура. Первый президент в борьбе за власть заигрывал тогда и с Народным фронтом, и с Москвой. Я сделал карикатуру по заказу редактора газеты Елены Замуры, но предупредил ее, что издание рискует. Рисунок вышел, редакция была очень довольна, но через неделю издание прикрыли. Я пришел в газету, думал, там траур, но нет. Сотрудники радовались и веселились, говоря: нас закрыли, нас заметили!
Самое интересное, что сам экс-президент и не знал об инциденте, ему донесли люди из окружения.
– Были ли профессиональные предложения, от которых вы категорически отказывались?
– Во время выборов мне поступали предложения сделать карикатуры. Не буду говорить, от кого. Я отказался делать карикатуры на личности, несмотря на то, что очень хорошо платили.
– Возможен ли, на ваш взгляд, союз политика и карикатуриста?
– Ну уж нет. Тогда это будет не карикатура, а заигрывание с властью.
– Вы перебарщивали когда-то с юмором и сатирой?
– Не было такого. Я чувствую границу. Например, никогда не делаю карикатур на темы, связанные с религией.
В Германии, надо отметить, особая категория юмора. Я бы сказал, на грани пошлости. Более того, у них в карикатуре много текста. Пока все прочтешь, становится совершенно не смешно. В моих работах текста почти нет, а, значит, и языкового барьера нет.
– В некоторых ваших работах заметен классический рисунок.
– У меня была хорошая школа. Сначала я закончил в Кишиневе художественное училище, потом с первого раза поступил во ВГИК на факультет анимации-мультипликации. Был очень высокий конкурс, я сдавал экзамены по рисунку, нас в группе было всего шесть человек на весь СССР.
«Гражданства Германии у меня нет»
– Расскажите о ваших мультфильмах.
– А в мультфильмах я почти ничего не успел. Мне довелось работать в пяти или шести мультипликационных лентах. Сразу по окончании ВГИКа меня призвали в армию, отслужил полтора года в Одессе. Дал взятку военкому (смеется). Им нужен был в штабе художник с высшим образованием, так что я пришелся кстати. Часто во время службы ездил в Молдову. Работал на киностудии, был художником-постановщиком мультипликационных фильмов, а потом уже поступил на высшие режиссерские курсы, учился у мультипликаторов Юрия Норштейна и Федора Хитрука. После окончания сделал фильмы «Ням-ням»,«Все цвета», «Оптимист», «Святое воскресенье» и несколько совсем маленьких.
– Почему вы не остались в мультипликации?
– Было трудное время. Началась перестройка, все разваливалось. Я, видя, что студия дышит на ладан, ушел работать главным художников в профсоюзную газету «Голос народа». Она издавалась на двух языках неплохим тиражом, зарплата была более или менее. В те времена с деньгами была просто катастрофа. В газете я и проработал вплоть до самого отъезда в Германию.
В Германии думал продолжить заниматься мультипликацией. И действительно, вскоре выпал шанс работать по профессии. Но для этого надо было ехать в другой город, оставить на год семью, и я отказался.
Совершенно случайно устроился работать главным художникомв русскоязычную газету, где и проработал пять лет. Потом газета развалилась и пришлось работать самостоятельно по гонорару.
– Где вы сейчас работаете?
– Я свободный художник. Мы живем на доходы от того, что создали, что продали, организовали. Это очень непросто. В Германии таких творческих людей: журналистов, художников, артистов, писателей – всего 3-4%. Мы входим в так называемую категорию профессий риска. В финансовых органах подшучивают над нами, называя люди-борцы, Kampf, что в переводе означает «борьба».
Одно из направлений моей работы в Берлине – создание эскизов для сувенирной фирмы. У меня с ними контракт, который приносит неплохой постоянный доход. По моим эскизам в Германии выпускают сувенирную фигурку Берлинского медведя, «Старый Берлинский транспорт» или «Берлин в дороге», на котором изображен транспорт Берлина в 30-е годы. Сувенирных берлинских медведей расписывают многие художники, в том числе карикатуристы, но, как утверждают сами немцы, никто, кроме меня, не расписывает медведей так карикатурно.
– Я правильно понимаю, художник Валерий Курту – гражданин Молдовы и только Молдовы?
– Да. Гражданства Германии у меня нет, я не хочу. А зачем?
– Да, но, открывая поисковую страницу в Интернете по запросу «Валерий Курту», я читаю – немецкий карикатурист…
– Именно в Германии я получаю призы. И везде пишут – Германия. А если честно, мне самому ситуация кажется немного странной.
Правда, тут надо отдать должное немцам. По отношению к творческим людям они очень внимательны. Например, я прилетел в Тайвань получать приз, на эту встречу пришли из немецкого посольства, поздравили, вручили премию. А почему, спрашивается. А потому, что я представлял их страну. Чувствуется уважение, хоть я иностранец, не говорю в совершенстве на немецком.
— Как у вас с немецким языком?
— Плохо. Я ленивый. А вот жена Юлия владеет пятью языками. Ей языки даются легче. Дети свободно говорят на трех-четырех языках.
– А как с молдавским?
– На молдавском я впервые заговорил в тридцать лет, когда в Молдове остро встал языковой вопрос. Мои корни многонациональны: есть и молдаване, есть и немцы. Изначально моя фамилия была Курт, позже изменилась на Курту из-за долгого проживания предков в Молдове.
– Так вы все-таки немец?
– Нет, я молдаванин. Мой дедушка Курт был мэром села Алчедар Резинского района. В 30-е годы мой дед, немец, открыл памятник в честь сельчан, участников Первой мировой войны. Этот памятник до сих пор стоит, правда, понемногу осыпается и ветшает.
НАША СПРАВКА:
Валерий Курту участвовал в многочисленных конкурсах и фестивалях карикатуры. Получил более ста наград, медалей и дипломов, 20 из них за первое место. С 2010 года организует и проводит Международный конкурс карикатур в Берлине. Работы Валерия Курту покупали Третьяковская галерея в Москве (Россия), Музей карикатур в Базеле (Швейцария), Музей карикатур в Виандене (Люксембург), Национальный художественный музей Молдовы, музей Киото (Япония).
Скачать плакат «Республика Молдова» в формате pdf.