Сегодня день рождения у Дмитрия Воденникова.
Большого, очень большого поэта и писателя. Я бы назвала даже другую степень, другое слово, но оставлю его здесь, написанным невидимым молоком, возможно, что и птичьим. Если нагреть – проявится. Своего рода суеверие, если угодно.
Я каждый день читаю его, и нет, мне не надоест, мне, напротив, страшно при мысли, что я могу не успеть прочесть всего: всякий раз, когда набираю его имя в поисковике, я нахожу что-то, ещё непрочитанное мной. И ещё. И ещё. И после прочтения оно сразу становится самым-самым. И так всегда. С самого первого укола в сердце.
Думала, какое бы его стихотворение сюда… И не смогла выбрать. Хочется хотя бы по строчке из каждого. А ведь есть ещё многочисленные эссе, проза, юмор, сарказм, боль, горечь, любовь, счастье, счастье, счастье.
«ведь будучи все же в душе
борцом за права человека,
перерастая свою сексуальность,
чрезмерность, желание всех подчинить и построить —
о если бы только спросили меня (да кто ж меня спросит)
какой же должна быть в натуре
наша привычная жизнь
(но уже без тебя и уже не твоя понимаешь)
я бы ответил тогда — ни секунды не медля
я бы ответил тогда (извините):
счастливой, счастливой, счастливой».
А ещё есть интервью.
Вот кусочек из интервью:
«— Как Вы написали в одном эссе, «всякий любимец, всякий социальный феномен прекрасно понимает, что любая любовь и любая феноменальность держится на живом мясе». Возникает ощущение, что любовь — это самое яркое Ваше жизненное впечатление? Так ли это?
— Нет. Самое мое яркое жизненное впечатление — это унижение. Унижение, которое я испытываю при столкновении с жизнью, ежедневной и ежечасной. Может быть, я и стал делать то, что стал делать, когда понял, что этот мир настроен против меня. Причем в данном случае у меня нет особого сострадания только к себе. Просто я очень хорошо знаю, в чем именно заключается мое унижение.
— Но это унижение, наверное, должны чувствовать и Ваши читатели, зрители, только уже получая его от вас?
— А они его и чувствуют. Даже если я говорю только о себе. Правда, есть и приятные исключенья. Так в свое время меня очень удивило, что один припухшего вида человек, слушая мое выступление, заметил: «Вот мужик дает. Молоток». (Это обо мне-то). А однажды еще подошел то ли мальчик, то ли девочка, то ли собачка со словами: «Это Вы все про меня написали». Вообще-то я писал про другое. Но мне было тоже приятно.
— Можно ли сказать о вас, что вы принадлежите к тому типу поэта или писателя, для которого вопрос о собственной жизни, ее успехе или неуспехе становится сутью и смыслом поэтического высказывания?
— Можно. Я принципиально иначе, чем многие (которые кстати во всех смыслах достойней и лучше меня) отношусь к своим книгам. Если угодно, как к сериалу, где каждое новое стихотворение перестает быть просто стихотвореньем, а становится исполненным (либо не исполненным) обещаньем. Как будто ты проживаешь свою жизнь, фиксируешь ее, а потом говоришь «вот так жить нельзя», « а вот так у меня не получилось», «а вот так можно попробовать». Но в любом случае ты всегда ощущаешь себя добровольной подопытной крысой. Не могу сказать, что это такое уж большое наслаждение.
— А что же тогда для Вас наслаждение?
— Знать, что твой голос, прорезая пространство и время, способен вызывать столько любви и вражды, столько раздражения и участья, столько неприятия и желанья. И обратите вниманье — при этом всем уже абсолютно неважно, о чем, собственно, ты говоришь. Это похоже на чудо, от которого уже нельзя отказаться».
СВЕТЛАНА ГОЛЬДМАН
Родилась в столице Алтайского края – Барнауле. Неоднократно печаталась в литературном альманахе «Ликбез» и в альманахе русской поэзии и прозы «Литературный оверлок». На стихи Светланы группой «Лис и Лапландия» написаны несколько песен. Ещё одна песня на её стихи написана и исполнена солистом алтайской группы «Nоль три» Дмитрием Чернухой. Живёт в Новосибирске.
